Мк <a href='B:480 14:10'>14:10-11</a>; Лк <a href='B:490 22:3'>22:3-6</a>

(Ср. <a href='B:480 14:10'>Мк 14:10</a>; <a href='B:490 22:3'>Лк 22:3</a>).Если вечерю в Вифании вместе с евангелистом Иоанном относить ко времени перед торжественным входом Христа в Иерусалим, то у нас совсем не имеется сведений о том, как и где проведена была Спасителем среда на Страстной неделе. Решая эти вопросы, мы вообще не выступаем из области одних только предположений. Евангелисты не указывают здесь хронологических дат, а там, где подобные указания встречаются, они настолько запутаны и неопределенны, что до настоящего времени ни одному ученому не удалось выйти из построенного здесь лабиринта, хотя на это и потрачен был огромный труд, выразившийся в огромном количестве литературы на всех европейских языках. Когда именно Иуда отправился к первосвященникам, решить с точностью невозможно. Все евангелисты намекают, что это было после вечери в Вифании. Но если она была перед входом Христа в Иерусалим, то представляется невероятным, чтобы Иуда отправился к первосвященникам до этого последнего события, потому что в дальнейшей истории дней Страстной недели на его предательство у евангелистов нет никакого намека. Наиболее вероятное предположение поэтому то, что предательство Иуды совершилось или во вторник вечером, или в среду. Для своих переговоров о выдаче Христа Иуда мог избрать преимущественно ночное время.Предательство Иуды не столько трудно объяснить рассмотрением отдельных черт его характера, сколько отношением к Иуде Самого Христа. Об этом мы уже говорили (см. комментарии к <a href='C:@470 10:4'>Мф 10:4</a>). О самом же факте предательства Иуды в разное время высказано было много разнообразных мнений. В нашей литературе есть два сочинения об этом, из них одно принадлежит Л. Андрееву, а другое профессору Московской Духовной Академии М. Муретову.Первое написано совершенно невежественным писателем для совершенно невежественных читателей, и весьма естественно, если ценится последними высоко. Но понятно, что все победы г. Андреева в этой области могут равняться и равняются только полному его поражению. Что касается сочинения об Иуде, предателе профессора Муретова, то он пишет: «Закон нравственного равновесия, состоящий в самовозмездии добра и зла или любви и эгоизма, по своей отрицательной стороне нигде не выявлен так кратко и сильно, как в глубоко трагичных повествованиях библейских о Каине и Иуде». Иуда Искариот - продатель «невинной крови» Учителя из-за национально-эгоистической идеи политического паниудаизма, оказавшейся бессильной мечтой жалкого сверхчеловека перед ужасной правдой предания невинной крови Богочеловека и через несколько часов после злодеяния заставившей предателя в страшных муках совести сказать: «согрешил я, предав кровь невинную», - и пойти и удавиться (<a href='B:470 27:4-5'>Мф 27:4-5</a>). По мнению профессора Муретова, «предатель обладал характером более глубоким и серьезным, чем те многие, кои соблазнились жестоким словом Иисуса». Едва ли можно предполагать, что это был психологически очень сложный характер. Если не пускаться в область фантазий и неосновательных предположений и не выходить из области фактов, то окажется, что мотивом предательства Иуды, по крайней мере главным, были деньги, к которым он чувствовал привязанность, не позволявшую ему легко мириться с лишениями и страданиями, составлявшими одну из сторон следования за Христом. В этом случае Иуда не был каким-либо особенным человеком, а походил на тысячи других людей, которые стараются из всего извлечь прибыль и в случае неудачи впадают в отчаяние и решаются на все. Этот мотив красной нитью проходит в Евангелиях, особенно у Иоанна, который говорит, что Иуда не только носил денежный ящик, но и был «вор» (<a href='B:500 12:6'>Ин 12:6</a>). То же и в сочинениях церковных писателей, желавших истолковать поступок Иуды, и в наших церковных песнях («тогда Иуда злочестивый, сребролюбием недуговав, омрачашеся»; «виждь, имений рачителю» и пр.).Хорошо писал об этом папа Лев Великий. Иуда «оставил Христа не вследствие страха, а по причине жадности к деньгам. Ибо любовь к деньгам есть самая низкая страсть. Душа, преданная корысти, не страшится гибели и из-за малого; нет никакого следа правды в том сердце, в котором любостяжание свило себе гнездо. Вероломный Иуда, будучи опьянен этим ядом, пока жаждал корысти, так глупо был нечестив, что продал своего Господа и Учителя».Употребленное в нашей церковной песне слово «недуговав» бросает на дело больше света, чем все «идейнонациональные, религиозно-политические кошмары», созданные г. Муретовым. Любовь к деньгам была душевным «недугом» Иуды. Этот недуг мог влиять на всю остальную его духовную структуру и вызывать ненормальность в его общем мышлении. Это не значит, что Иуда был сумасшедшим, потому что в таком случае он был бы невменяем и не подлежал бы никакой ответственности (ср. <a href='B:470 26:24'>Мф 26:24</a>; <a href='B:480 14:21'>Мк 14:21</a>; <a href='B:490 22:22'>Лк 22:22</a>). Но, несомненно, у него было частичное сумасшествие, частичное затмение его умственных способностей, что доказывается преимущественно его самоубийством, на которое, как известно, добровольно не решается ни один человек с вполне здравым и нормальным рассудком. Любовь Иуды к деньгам была первоначально, может быть, совершенно тайной, воспитывалась и разгоралась, как тлеющий огонь, и вела Иуду к временному самоотречению и перенесению всяких тягостей жизни в общении с Христом, при постоянной надежде на будущие блага. Эти надежды оказались в конце концов неосуществимыми и грозили тем, что было совершенно противоположно всякому земному благосостоянию. Если Иуда не выдержал такого кризиса до конца, то это вполне понятно.Если бы мы поставили мысленно на одну гору искушения Христа, а на другую - Иуду, то нашли бы, что ответы Иуды на диавольские искушения были бы совершенно противоположны ответам Христа. По внушению диавола Иуда не отказался бы ни превратить камней в хлебы, ни обнаружить пред народом чудодейственной силы и поклониться диаволу за царства мира. Но рядом с этим основным мотивом действий Иуды, любовью к деньгам, в Евангелиях очень тонко, но совершенно ясно выступает и другой, добавочный, мотив, на который можно смотреть как на следствие главного мотива. Это - стремление примкнуть к сильным людям, к их партиям. Обыкновенно бывает так, что о нравственном достоинстве сильных партий и проповедуемых ими принципов в таких случаях вовсе не бывает речи. На лету улавливаются их самые дикие, сумасбродные идеи и затем выдаются как нечто данное, непреложное, не подлежащее оспариванию или сомнению. Критика совершенно отсутствует. Пока Иуда видел, что Христос как необыкновенный Учитель и Чудотворец должен войти в силу, он примыкал к Нему и не отходил от Него. Но когда ясно увидел, что возобладать и войти в силу должен был не Христос, а враждебная Ему партия первосвященников, старейшин и книжников, партия, которая в глазах Иуды должна была похоронить все дело Христа и Его личность, то примкнул к ней, и это совершилось так же легко, как легко Ирод I заявлял о своей преданности то одному римскому полководцу, то другому. Евангельские заметки об Иуде и вообще о последних событиях земной жизни Христа слишком кратки. Мы не можем уловить действительных моментов, когда именно для Иуды стало ясно, что внешняя сила не на стороне Христа, а на стороне Его врагов. Собственные неоднократные заявления Христа о страданиях, Кресте, и потом все более и более усиливающаяся злоба иудейских начальников, говоря вообще, со временем ясно показали Иуде, на какую сторону выгоднее стать, и он смело оставляет Христа и пускается в водоворот политической ненависти и убийств.&#932;&#8057;τε («тогда») следует принимать за неопределенное указание, как и во многих других случаях. Сомнительно, чтобы наречие это имело ближайшее отношение к предыдущему и указывало, по мысли евангелиста, на удаление Иуды с вечери, бывшей в Вифании. Слово πορευθε&#8055;ς Бенгель объясняет: discipuli non erant clausi: poterat abire malus (ученики не были заперты, злой человек мог уйти). У всех синоптиков встречается прибавка: «один из двенадцати» (у Луки: «одного из числа двенадцати»). Евангелисты не стараются скрыть и не скрывают, что предатель был из самой апостольской среды, и не только не скрывают, но даже подчеркивают это обстоятельство указанным выражением. Апостолы как будто не подозревали до сих пор, что в их собственной среде был предатель (хотя Сам Христос и указывал на него гораздо раньше - <a href='B:500 6:70'>Ин 6:70</a>). Факт этот был для учеников настолько неожидан и удивителен, что выражение «один из двенадцати» появилось как-то само собой и естественно. Иуда отправляется к «архиереям», но Лука добавляет (<a href='B:490 22:4'>Лк 22:4</a>) еще στρατηγο&#8150;ς (в русском переводе «начальники» - неточно) - к военным начальникам, которые были, вероятно, приглашены на заседание архиерейского совета. Эта связь архиереев с воинскими начальниками весьма типична и типологична.

<pb/>Тоді один із дванадцятьох, що звався Юда Іскаріотський, пішов до архиєреїв

<pb/>Тоді один із Дванадцятьох, званий Юдою Іскаріотським, подався до первосвящеників,

<pb/>Тогда один из двенадцати, тот, кого звали Иуда Искариот, пошел к старшим священникам

<pb/>Тогда<S>5119</S><S>4198</S> один<S>1520</S><S>3588</S> из двенадцати,<S>1427</S> называемый<S>3004</S> Иуда<S>2455</S> Искариот,<S>2469</S> пошел к<S>4314</S><S>3588</S> первосвященникам<S>749</S>

<pb/>И тогда один из двенадцати, по имени Иуда Искариот, пошёл к первосвященникам

<pb/>Then<S>5119</S> one<S>1520</S> of the twelve,<S>1427</S> named<S>3004</S> Judas<S>2455</S> Iscariot,<S>2469</S> went<S>4198</S> to the chief<S>749</S> priests,<S>749</S>

РБО	Мк 14:10-11; Лк 22:3-6
Лопухин	(Ср. Мк 14:10; Лк 22:3). Если вечерю в Вифании вместе с евангелистом Иоанном относить ко времени перед торжественным входом Христа в...

Турконяка	Тоді один із дванадцятьох, що звався Юда Іскаріотський, пішов до архиєреїв
Огієнка	Тоді один із Дванадцятьох, званий Юдою Іскаріотським, подався до первосвящеників,
РБО	Тогда один из двенадцати, тот, кого звали Иуда Искариот, пошел к старшим священникам
MDR	И тогда один из двенадцати, по имени Иуда Искариот, пошёл к первосвященникам
NASB+	Then one of the twelve, named Judas Iscariot, went to the chief priests,

Комментарии

Другие переводы