Писатель внимательно прислушивается к голосу, говорящему внутри его. Это указывает как на то, что сообщаемое им не есть плод человеческого измышления, но Божественное откровение, так и на то, что к этой "Загадке", непонятной на первых порах речи, требуется особенное внимание.

<pb/><t>Прихилю моє ухо в притчах, відкрию мою загадку на псалтирі.</t>

нахилю́ своє ухо до при́казки, розв'яжу́ свою за́гадку лі́рою!

<t>Мое ухо внимает притчам, <br/>под звуки лиры пойму иносказание. </t><br/>

<pb/><t>Приклоню<S>5186</S> ухо<S>241</S> мое к притче,<S>4912</S> на гуслях<S>3658</S> открою<S>6605</S> загадку<S>2420</S> мою:</t>

<pb/><t>Слух обращу к мудрости, арфой раскрою загадки.</t>  

<pb/><t>They saw<S>7200</S> [it], then<S>3651</S> they were amazed;<S>8539</S> They were terrified,<S>926</S> they fled<S>2648</S> in alarm.<S>2648</S></t>

Турконяка	Прихилю моє ухо в притчах, відкрию мою загадку на псалтирі.
Огієнка	нахилю́ своє ухо до при́казки, розв'яжу́ свою за́гадку лі́рою!
RST	Приклоню ухо мое к притче, на гуслях открою загадку мою:
MDR	Слух обращу к мудрости, арфой раскрою загадки.
NASB+	They saw [it], then they were amazed; They were terrified, they fled in alarm.

Комментарии

Другие переводы